Сначала давайте пофантазируем и попытаемся представить, не как все было на самом деле, а как все могло быть.

Итак, в 1294 году избирают нового папу — не склонного к интригам и не такого воинственного, как Бонифаций VIII. Этот новый папа не строит козни против Флоренции и не добивается того, чтобы врагов его друзей высылали из города. По возвращении с посольством из Рима тридцатишестилетний Данте Алигьери не обнаруживает, что его заочно обвинили во взяточничестве. Он и дальше преспокойно живет себе во Флоренции с женой и детьми, в окружении друзей. Средства к существованию приносит ему семейное имущество. Он пишет стихи, в том числе в память о женщине, которую любил и которая скончалась, когда ему было двадцать с небольшим лет. Вот и все. В 1321 году он умирает в своей постели.

Но мы знаем, что на самом деле все было не так. Папой избрали Бонифация VIII, который добился того, что его сторонники захватили Флоренцию. Из-за этого Данте отправился в изгнание и прожил вдали от жены и детей двадцать лет, до самой смерти.

Вообще-то изгнанниками были многие поэты и писатели, что нередко приводило к появлению выдающихся произведений. Не отправь Август Овидия умирать в Костанцу, у нас не было бы «Скорбных элегий». Не было бы многих произведений русской литературы — от романов Набокова «Дар» и «Пнин» до итальянских и американских стихов Бродского. Не было бы джойсовского «Улисса». В случае Данте это очевидно: кажется, будто все размышления и сочинения зрелого Данте — прямое следствие того, что внезапно в возрасте тридцати шести лет ему пришлось покинуть Флоренцию. Рассказывая о его жизни, мы должны помнить, что в ней было два поворотных события. 

Первое — встреча с флорентийкой чуть младше его — с Биче Портинари, в которую он был тайно влюблен, с которой у него никогда не было близких отношений и которая скончалась в двадцать четыре года. 

Второе — ссылка, вынудившая его в тридцать шесть лет сменить все — город, друзей, политические убеждения, взгляды на литературу и на весь мир. 

А теперь пойдем по порядку.

Данте родился во Флоренции в 1265 году, между 21 мая и 21 июня, его отец был мелким землевладельцем. Данте был небогат, но все-таки принадлежал к тому, что мы называем сегодня средней городской буржуазией. Представление о том, что он относился к «мелкому дворянству», как утверждает самый известный биограф Данте Джорджо Петрокки, обусловлено эпизодом из «Рая», где Данте беседует со своим предком Каччагвидой - император Конрад III посвятил его в рыцари, однако документальных подтверждений этому нет. Семейство Данте принадлежало к гвельфам, известно, что некоторых его членов дважды высылали из Флоренции после победы гибеллинов (сторонники папы гвельфы и сторонники императора гибеллины — две партии, боровшиеся за власть в XIII веке не только во Флоренции, но и во всей Италии). Данте женился на девушке по имени Джемма (в каком году — точно не известно), принадлежавшей к одному из влиятельных флорентинских семейств, Донати, и у них родилось не меньше троих детей (нам известно о Якопо, Пьетро и Антонии).

Таковы юность и молодость Данте — насколько мы можем судить по немногочисленным сохранившимся документам. Но есть и параллельная биография, изложенная в «Новой жизни»: в ней сказано, что когда ему было девять лет, то есть в 1274 году, Данте впервые встретил Беатриче — Биче Портинари, и влюбился в нее. Авторы старинных хроник утверждают, что Беатриче вышла за другого — Симоне Барди, впрочем, изложенные в «Новой жизни» факты вовсе не обязательно полностью соответствуют действительности. Точно известно лишь то, что эта встреча, эта любовь с первого взгляда, оставит неизгладимый след в жизни Данте и в его творчестве.

Об образовании Данте нам известно немного. В своем философском трактате «Пир» он, спустя двадцать лет, сообщает, что учился в «религиозных школах», то есть в школах, которые при флорентинских церквах устраивали монахи различных орденов (августинцы, доминиканцы, францисканцы) - в те времена в них обучались и миряне. Вероятно, именно там он познакомился с толкованием Библии, с сочинениями таких богословов, как Фома Аквинский и Альберт Великий, а также, не исключено, с трудами греческих философов (прежде всего, Аристотеля), которые в предыдущие десятилетия перевели на латынь и начали изучать в европейских университетах. Не исключено (но и не доказано), что Данте учился в Болонском университете — самом старинном и знаменитом университете во всей Италии. Боккаччо в «Трактате в похвалу Данте» 1350 года, писал: «отправившись в Болонью как место, где имелось более всего пищи для его высокого ума, провел он там немалое время». Однако свидетельству Боккаччо, писавшему полтора века спустя после описанных событий, не всегда можно доверять, а пребывание в Болонье не обязательно подразумевало поступление в университет.

Помимо «официального» образования для формирования Данте оказалось чрезвычайно важно знакомство с Брунетто Латини — одним из крупнейших итальянских литераторов и политиков XIII века, которого Данте вспоминает и прославляет в XV песни «Ада»: 

Итак, Брунетто Латини преподавал юному Данте дисциплины (риторику, философию, литературу), которые позволили ему познакомиться с великими людьми прошлого и самому завоевать бессмертную славу. А еще для Данте наверняка было крайне важно общение со сверстниками — литераторами и мыслителями, например, с Гвидо Кавальканти и Чино да Пистойя. Гвидо Квальканти — поэту, испытывавшему глубокий интерес к философии, посвящена «Новая жизнь» (Данте называет его «первым из моих друзей»); Чино да Пистойя, станет одним из крупнейших юристов своего времени, комментатором составленного при Юстиниане «Свода гражданского права» и (как утверждает Данте в трактате «О народном красноречии») лучшим поэтом своего поколения, писавшим стихи о любви.

Говоря современным языком, Данте, безусловно, был интеллектуалом: он читал, писал, сочинял. Однако поскольку в то время, достигнув определенного возраста, нужно было войти в какой-нибудь цех (нечто вроде современных профсоюзов или профессиональных ассоциаций), в тридцать лет Данте вступил в цех врачей и аптекарей (в то время аптекари торговали и лекарственными травами, и специями): впрочем, в эпоху Данте разница между философами и врачами была не столь велика, как сейчас, в широком смысле и те, и другие были учеными.

В девяностые годы XIII века Данте занимает ряд общественных должностей: следы этого можно найти в архивных документах. Однако это вовсе не означает, что Данте становится «политиком». Тогдашнее общество было не похоже на наше, профессиональных политиков почти не было, влиятельных граждан по очереди призывали трудиться на общее благо и давать советы во время собраний — обычно такая «работа» длилась не долго, вскоре все возвращались к обычным занятиям.

В 1295 году Данте вошел в узкий Совет при народном капитане; в 1296 году — в Совет ста. Для Флоренции это было непростое время: город был разделен на два партии — так называемые белые гвельфы, сплотившиеся вокруг семейства Черки, против так называемых черных гвельфов, во главе которых стояло семейство Донати (как мы помним, к нему принадлежала жена Данте Джемма). Борьба разворачивалась не только на идейном уровне: и на той, и на другой стороне было немало раненых и убитых. К примеру, в мае 1300 года один из Донати прилюдно отрезал нос одному из Черки, вражда перешла в ненависть.

Данте был за белых гвельфов. Поначалу он, как и многие жители города, помогал приорам во время собраний. Постепенно он завоевывает уважение и получает более ответственные должности. В 1300 году его самого избирают приором (в правительстве Флоренции это была самая почетная должность), вместе с пятью коллегами (всего приоров было шесть, они занимали должность два месяца) ему пришлось столкнуться с особенно сложным политическим кризисом. Вражда между белыми и черными гвельфами не прекращалась. 23 июня во время торжественной процессии вновь произошли стычки, и тогда приоры решили выслать из Флоренции глав двух враждующих группировок (среди изгнанных белых гвельфов был и друг Данте Гвидо Кавальканти). Однако перемирие продлится не долго.

В 1301 году Данте дают весьма деликатное поручение. Папа Бонифаций VIII пытается при поддержке черных гвельфов установить свою власть во Флоренции. Чтобы найти компромисс, Данте отправляют послом к Бонифацию. Однако во время его отсутствия союзник папы принц Карл Валуа, брат французского короля Филиппа Красивого, входит в город со своим войском; главари черных гвельфов возвращаются во Флоренцию, захватывают ее и начинают преследовать белых гвельфов. В начале 1302 года, когда Данте находился вдали от Флоренции, его обвиняют в коррупции — в том, что, будучи приором, он якобы брал взятки: ему предстоит заплатить штраф и отправиться на два года в ссылку. Поскольку Данте в суд не явился, спустя два месяца у него конфисковали все имущество, а его самого осудили на смерть через сожжение заживо на костре. Во Флоренцию Данте уже не вернется.

На самом деле после приговора Данте пытался вернуться в родной город, он объединил усилия с белыми гвельфами, которые, находясь в изгнании, заключили союз с тосканскими гибеллинами. Данте отправляется послом к правителям городов центральной и северной Италии, которые могли помочь белым возвратиться во Флоренцию: он едет в Форли к Орделаффи, затем в Верону к Бартоломео делла Скала. Однако флорентинские черные гвельфы отвергают всякий компромисс и сами идут в наступление: 20 июля 1304 года в Ластре, в нескольких километрах от Флоренции, белые были окончательно разбиты.

Изгнание продлится двадцать лет, Данте побывает во многих городах и при многих знатных дворах центральной и северной Италии. Он зарабатывает на жизнь, служа секретарем у правителей и послов: в то время далеко не все умели читать и писать на латыни, а иметь среди своих подчиненных Данте было престижно и почетно.

Вернувшись из Вероны в Тоскану, Данте некоторое время живет в Луниджане (область между Лигурией и Тосканой) при семействе маркизов Маласпина — скорее всего, в Лукке. Из Тосканы он внимательно следит за итальянским походом германского императора Генриха VII, который, как надеялся Данте, должен был подчинить себе непокорную Флоренцию (тогда Данте получил бы возможность вернуться домой). 6 января 1311 года Генриха коронуют как короля Италии, целый год он сражается против северных городов, не желающих признавать его власть. В 1312 году он наконец-то продвигается в центр полуострова, его коронуют как императора в Риме, он осаждает Флоренцию, но безрезультатно. В августе 1313 года он внезапно умирает, а вместе с ним умирают надежды Данте на возвращение. На самом деле он мог бы вернуться в 1315 году по амнистии, которую правительство Флоренции объявило всем политическим изгнанникам, но в этом случае нужно было выплатить штраф и попросить о прощении. На это Данте не мог ни в коем случае согласиться. В письме к оставшемуся во Флоренции другу или родственнику он говорит:

Поэтому Данте отправляется на север Италии, вероятно, в 1314 году он прибывает в Верону ко двору Кангранде делла Скала (младшего брата Бартоломео делла Скала). Скорее всего, он останется там до 1320 года. Затем он покидает Верону и отправляется в Равенну, к Гвидо Новелло да Полента. Здесь, возможно из-за болезни, которую он подхватил во время посольства в Венецию, между 13 и 14 сентября 1321 года Данте умирает.

Мы почти ничего не знаем о том, как и с кем Данте провел двадцать лет ссылки. Мы знаем, что он путешествовал, что он просил о приюте итальянских правителей, которые могли его приютить, знаем, что жил он бедно — сам Данте с горечью признается в этом почти в самом начале «Пира»:

Что же до жены Данте Джеммы и их детей, Данте ни разу не упоминает их в своих произведениях. Он почти всегда говорит только о себе: местоимением «я» усыпаны страницы всех его сочинений, от «Новой жизни» до трактата «О народном красноречии» и «Комедии». Возьмем, к примеру, «Новую жизнь». В средневековой поэзии почти не встречается элементов, связывающих то, о чем сказано в тексте, с подлинным опытом автора (например, имена возлюбленных или обстоятельства, при которых возникла любовь): все расплывчато, безлично, абстрактно — как кто-то заметил, может показаться, будто вся средневековая поэзия написана одним автором, скрывающимся за многими именами. Зато, начиная с «Новой жизни», мы узнаем подробности важнейшего события первой половины жизни Данте — встречи с Беатриче, которую он отождествляет с Биче, дочерью богатого флорентинского купца Фолько Портинари. Впервые они увиделись, когда Данте было девять лет. Потом, в восемнадцать лет, он влюбился, а в 1290 году она умерла. И в этом случае, хотя некоторые детали могут быть преувеличены или выдуманы, или прочитаны в символическом ключе, рассказ Данте, безусловно, опирается на факты: «Новая жизнь» - автобиография, которой можно верить - хотя бы отчасти.

Другое решающее событие, как было сказано выше, произошло в 1301 году, когда Данте не позволили вернуться во Флоренцию. К этому времени он написал только «Новую жизнь», повесть о любви к Беатриче, и большинство стихотворений. После 1301 года он, прежде всего, берется за теоретические сочинения в прозе. С 1304 по 1305 годы он пишет трактат «О народном языке», оставшийся незавершенным. В это же время пишется философский трактат «Пир» который Данте тоже не закончил. А несколько лет спустя Данте напишет политический трактат «Монархия». Одновременно с этими фундаментальными сочинениями он начинает работу над «Комедией», которую завершит незадолго до смерти в 1321 году.

В общем, до тридцати пяти лет, то есть до ссылки, Данте писал не очень много - в основном стихи. Затем, в ссылке, он создал все свои главные произведения. Это почти парадокс. В наши дни сменить город или страну может быть нелегким и даже драматическим выбором, но все-таки, оказавшись в каком-нибудь цивилизованном месте, можно начать все с нуля. «Отправиться в ссылку» в начале XIV века — совсем другое дело. Сообщение тогда было медленным, дороги опасными, пища скудной, города стояли далеко друг от друга: покинувший родину без преувеличения рисковал умереть с голоду. Достоверно не известно, как Данте провел годы ссылки, как ему удалось выжить. Но мы точно знаем, что долгое время он жил в нищете, один, преодолевая огромные трудности. В XVII песни «Рая» он встречает своего предка Каччагвиду, который предупреждает его:

Данте прожил так большую часть свой жизни: он ел хлеб, которым угощали его благодетели, поднимался и спускался по лестницам чужих домов, прося приюта. Но — в этом-то и парадокс — на ссылку пришелся невероятный расцвет его мысли и таланта: словно для того, чтоб собрать плоды своего гения, который до тридцати пяти лет не проявил себя в полной мере, Данте необходимо было находиться посреди бури.

Разберем отдельно духовную и материальную стороны. Что касается первой, религия имела такое значение, которое сегодня невозможно себе представить. Слова Библии и литургии доходили до верующих не столько через чтение, сколько через слушание — и в церквах, и на улицах городов звучали голоса проповедников, пение членов религиозных братств - и так не только в праздники, но и в будни, по нескольку раз за день. Люди верили. Не только в Бога, но и в могущественное заступничество Девы Марии и Святых, которых они почитали с особым усердием. Власть священников была значительной, папы — огромной: не стоит удивляться, что и в политических событиях папа играл важнейшую роль. Он мог отлучить от церкви, призвать подданных не повиноваться властителю, мог бросить в темницу и осудить на смерть.

Земля, а не Солнце, находилась в центре известной людям Вселенной: представление о том, что наша планета находится в центре действия Провидения, неизбежно определяла мировоззрение Данте и его современников. После революции Коперника философ Блез Паскаль заявит: «Меня ужасает вечное безмолвие бесконечных пространств». Для человека Средневековья эти пространства не были бесконечными и безмолвными, а главное — в самом центре Бог поместил человека. Читая «Комедию», мы должны непременно помнить об этом.

Что же до материальной жизни, отличий от сегодняшнего дня было еще больше. Умирали рано, умирали часто. Менее половины и даже трети родившихся доживала в среднем до тридцати пяти лет, до семидесяти лет дотягивал не каждый десятый. Молодой человек пятнадцати или двадцати лет считался везунчиком, ведь почти половина из тех, кто родился с ним в один год, к этому времени уже умерли. Это оказывало огромное влияние на то, как жили в семье, как любили, как относились к смерти. Об этом мы тоже не должны забывать, читая размышления о смерти — «Комедию».

Тогдашний мир был меньше нашего. Передвигались пешком, те, кто побогаче — верхом, но в любом случае расстояния, которые мы сегодня преодолеваем за несколько минут, тогда преодолевали за многие дни. Путешествие означало не развлечение, а наказание, опасность, жертву. Не случайно у английского слова «travel» та же этимология, что и у слова «travaglio» [травальо], от «travail» [травайль] — «труд, работа». Появившись на свет в городе, селенье, среди гор, человек оставался там навсегда: вся его жизнь проходила в родных местах. Люди редко умирали не там, где родились. Встретить жителя другого города или области, разговаривающего на другом наречии, было редкостью — с обыкновенными людьми, с теми, кто не учился и не служил церкви, такого не случалось. Об этом мы тоже должны помнить, совершая «путешествие по Италии», — а «Комедия» это еще и путешествие по Италии. Тогдашний мир был темнее. В какой-то момент в XXII песни «Чистилища» поэт Стаций говорит Вергилию: «Ты был, как тот, кто за собой лампаду / несет в ночи и не себе дает, / но вслед идущим помощь и отраду». Это метафора, это означает, что хотя Вергилий и был язычником, он помог Стацию стать христианином, указав своими творениями на свет истины. Но эта метафора опирается на жизнь (жизнь Данте, а не Стация): по ночам на улицах города было темно, освещение отсутствовало, путники обязаны были иметь при себе светильник или факел, чтобы видеть то, что находится вокруг, и чтобы другие видели их. «Во мраке Ада и в ночи, лишенной / Своих планет», то есть лишенной света звезд, как пишет Данте в начале XVI песни «Чистилища», современники Данте оказывались каждую ночь. С заходом Солнца мир погружался по тьму.

Наконец, в тогдашнем мире было больше насилия. Как и всякий человек своего времени к сорока годам (когда он начал писать поэму) Данте не только видел, как умирают, он не раз видел, как убивают. Он принял участие, по крайней мере, в двух войнах, которые флорентинцы вели против других тосканских городов. В июне 1289 года на равнине Кампальдино, на полпути между Флоренцией и Ареццо, Данте участвовал в нападении на аретинских гибеллинов, когда погибли сотни людей. Он видел казни, видел костры, которые складывали во Флоренции, чтобы наказать за самые тяжкие преступления. Он знал, что если кто-нибудь обидит его или его семью, отомстить виновному — его право и нравственная обязанность, отказаться от которой позорно. В общем, он непосредственно сталкивался с жестокостью и насилием. Мы не должны забывать об этом, когда в XXVII песни «Чистилища» он вспоминает «тела людей, которых пламя жжет», когда в XXVIII песни «Ада» он наблюдает шествие увечных, когда в XXIX песни признается, что огорчен тем, что до сих пор не отомстил за смерть своего родича Джери дель Белло. Всякий раз, ужасаясь жестокости мучений в Аду и Чистилище, мы должны помнить: у Данте было невероятное воображение, однако он жил в мире, где можно было столкнуться с самыми невероятными проявлениями жестокости.^[1]

______________
^[1] «Божественная комедия» цитируется в переводе М. Лозинского, остальные произведения цитируются по изданию Данте Алигьери «Малые произведения», М., «Наука», 1968. (переводы И. Голенищева-Кутузова, Е. Солоновича, А. Габричевского).

Проект Итальянского Института культуры в Москве